Столкновение текстов: как в человеческой голове физика превращается в математику и наооборот?

Структурное самоподобие странного аттрактора... Фантазии, мечты, реальность... Что открывается (созидается) легче? Где границы человека заданы природой, а где они открыты для расширения?

Взрослея, человек достигает естественных границ своего тела (своей физичекой природы, своей "физики"). Увы, на старости лет человеку остается осваивать лишь свои мысли и раздвигать пределы смысла своей угасающей жизни. Постигая смысл вещей (своего тела) и воплощая свои мысли и мечты в окружающей реальности, человек тем самым замыкает круг свой "человечности" и обнаруживает себя органиченным в нем.

Ценой преодоления этой ограниченности (тела и/или мысли) является отказ от естественной человечности (которая определяется этими границами). Стоит ли "сверхчеловек" этой цены? Может имеет смысл просто обустроить человека таким, какой он есть?

Вот, например, собака - защитник и друг человека. А если бы собака в своем "несобачьем" усилии и порыве вдруг вышла бы из свой "собачьей шкуры", расширила бы свое понимание окружаещего мира, людей, вещей, обнаружила бы у себя не свою природу, например - способность летать, или понимать и говорить членораздельно? Что было бы?

А чем люди в этом смысле хуже (или лучше) собак?

У-у-у-у.... Гав-гав! У-у-у-у....


Сергей Есенин
ПЕСНЬ О СОБАКЕ
Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
1915