Утро субботы выдалось дождливым. Порыв ветра хлопнул форточкой, шевельнул занавеску и исчез в темном коридоре за туалетом, Капли дождя скользили по стеклу, петляли, безуспешно пытаясь проникнуть к Васе на кухню, но в конце своего извилистого пути бесследно исчезали в большой луже у подъезда.
Петрович пришёл как всегда возбуждённый, предвкушая завтрак, переходящий в обед и ужин с долгими паузами и спорами ни о чём.
- Наливай! - поздоровался Петрович и громко стукнул бутылкой о стол.
- Ну здравствуй, здравствуй, друг прекрасный, - ответил Вася. - А где Абрам?
- Щас придёт. Он в очереди за рыбой к пиву.
- А-а... рыба это хорошо. - задумчиво сказал Василий. - Рыба может плавать под водой.
- Ты чего? Не заболел случайно? - Петрович подозрительно посмотрел на Василия.
- Не знаю... Может и заболел, но только чувствую я себя хорошо. И это наводит меня на разные мысли...
- Какие? - прищурился Петрович.
- Разные...
- А-а-а.. ну тогда давай по маленькой, а Абраму нальём штрафную, когда придёт.
- Ну давай! - согласился Василий, и друзья, вздохнув, опрокинули по рюмашке.
- Дождь деревьям хорошо, - сказал Петрович, занюхивая водку коркой черного хлеба.
- Деревьям вода нужна. Но деревья сами не могут ходить за водой. Им корни мешают. И это плохо.
- Без корней тоже плохо.
Друзья замолчали. Паузу нарушил Абрам, который принёс нарезанную копчёную семгу, большой кусок осетрины и целую гору вяленой воблы.
- Хорошая водка, мягкая как пух, - похвалил Абрам Петровича. - Где брал?
- В "Семёрочке".
- Ага, буду знать. Там ещё хрен хороший, вологодский, ядрёный аж в ушах пищит.
- И на кассе там ничего так мадам.
- Ещё как ничего, - ухмыльнулся Абрам. - А ты, Вась, грустишь чего?
- Думаю о корнях. Вот где твои корни, Абрам?
- В Ташкенте, туда мать мою эвакуировали. Отец мой из Одессы. Мать из Минска.
- Нет у тебя корней Абрам! - стукнул кулаком Петрович. - Вот мои все из-под Серпухова! Вот где мои корни.
- А ты чего в Москве-то сидишь? Небось корни-то некрепкие оказались? - съехидничал Абрам.
- Мои корни в моих русских генах! - торжественно произнёс Петрович и поднял для пущей убедительности указательный палец вверх.
Абрам молчал. На кухне воцарилась тишина. Шум дождя за окном стал громче.
- Я вот что подумал, - сказал Василий. - Мы все подобны деревьям. Только наши корни не в земле, а в наших генах, культуре, языке. Освободиться от корней невозможно. Высохнешь и помрёшь. Пересаживать можно, а смысл? Но очевидно, что деревья умеют двигаться в пространстве, разбрасывая семена. А что может разбросать человек, укоренённый в генах, культуре и языке? Слова! Родится младенец и слышит слова. Подрастёт малыш и читает слова. Вот так люди перемещаются, отрываясь от своих корней и пуская новые. Как деревья. Идут в другие места. В другие языки. В другие культуры. А генами люди перемещаются туда, кто нравится. По любви, симпатии, расчёту или обстоятельствам.. Иначе из себя не выйти и от своих корней не оторваться. Чтобы оторваться от себя - надо говорить и слушать слова, читать и писать слова. А как наше слово отзовётся - нам не дано предугадать.
Василий замолчал.
- Молодец, Вася! Хорошо сказал, - одобрительно произнёс Абрам.
Петрович обиженно оглянулся, но на кухне кроме них никого не было.
- Ладно, согласен, - буркнул он и разлил остатки водки на троих.
Время близилось к обеду.
Комментариев нет:
Отправить комментарий